Стивен Кинг
   Корпорация «Бросайте курить»
   Они встретились случайно в баре аэропорта Кеннеди.
   — Джимми? Джимми Маккэнн?
   Сколько воды утекло после их последней встречи на выставке в Атланте! С тех пор Джимми несколько располнел, но был в отличной форме.
   — Дик Моррисон?
   — Точно. Здорово выглядишь. — Они пожали руки.
   — Ты тоже, — сказал Маккэнн, но Моррисон знал, что это неправда. Он слишком много работал, ел и курил.
   — Кого-нибудь встречаешь, Джимми?
   — Нет. Лечу в Майами на совещание.
   — Все еще работаешь в фирме «Крэгер и Бартон»?
   — Я теперь у них вице-президент.
   — Вот это да! Поздравляю! Когда тебя назначили? — Моррисон попробовал убедить себя, что желудок у него схватило не от зависти.
   — В августе. До этого в моей жизни произошли большие изменения. Это может тебя заинтересовать.
   — Разумеется, мне очень интересно.
   — Я был в поганой форме, — начал Маккэнн. — Неурядицы с женой, отец умер от инфаркта, меня начал мучать жуткий кашель. Как-то в мой кабинет зашел Бобби Крэгер и энергично, как бы по-отцовски, поговорил со мной. Помнишь эти разговоры?
   — Еще бы! — Моррисон полтора года проработал у Крэгера и Бартона, а потом перешел в агенство «Мортон». — «Или возьми себя в руки, или пошел вон».
   Маккэнн рассмеялся.
   — Ты же знаешь. Доктор мне сказал: «У вас язва в начальной стадии, бросайте курить». С тем же успехом он мог сказать мне: «Бросайте дышать! «
   Моррисон с отвращением посмотрел на свою сигарету и погасил ее, зная, что тут же закурит новую.
   — И ты бросил курить?
   — Бросил. Сначала даже не думал, что смогу: курил украдкой при первой возможности. Потом встретил парня, который рассказал мне про корпорацию на Сорок шестой улице. Это настоящие специалисты. Терять мне было нечего — я пошел к ним. С тех пор не курю.
   — Они пичкали тебя какими-то препаратами?
   — Нет. — Маккэнн достал бумажник и начал в нем рыться. — Вот. Помню, она у меня где-то завалялась. Он положил на стойку визитную карточку:

   К О Р П О Р А Ц И Я
   «БРОСАЙТЕ КУРИТЬ»
   Остановитесь! Ваше здоровье
   улетучивается с дымом!
   237Ист, Сорок шестая улица.
   Лечение по предварительной договоренности.

   — Хочешь, оставь себе, — сказал Маккэнн. — Они тебя вылечат. Даю гарантию.
   — Как?
   — Не имею права говорить — есть такой пункт в контракте, который с ними подписываешь. Во время первой беседы они тебе все расскажут. Девяносто восемь процентов ихклиентов бросают курить.
   — Ты, наверно, растолстел, как бросил курить? — спросил Моррисон, и ему показалось, что Джимми Маккэнн как-то сразу помрачнел.
   — Даже слишком. Но я согнал лишний вес…
   — Рейс двести шесть, — объявил громкоговоритель.
   — Мой, — сказал Маккэнн и поднялся. — Подумай, Дик.
   Он пошел через толпу к эскалаторам. Моррисон взял карточку, задумчиво изучил, спрятал в бумажник и забыл про нее.
   Через месяц карточка выпала из бумажника Моррисона на стойку другого бара. Дела на работе шли неважно. Откровенно говоря, дела были ни к черту. Моррисон еще раз прочел адрес на карточке — корпорация находилась в двух кварталах, стоял солнечный прохладный октябрьский день; может, ради смеха…
   Корпорация «Бросайте курить» помещалась в новом здании, в таких домах арендная плата за кабинет, наверно, равнялась годовой зарплате Моррисона. По указателю в вестибюле он понял, что «Бросайте курить» занимает целый этаж, значит, деньги у них есть, причем очень большие.
   Он поднялся на лифте. В элегантной приемной сидела секретарша.
   — Один мой друг дал мне эту визитную карточку. Он вас очень хвалил.
   Она улыбнулась и вставила анкету в пишущую машинку:
   — Ваше имя и фамилия? Адрес? Женаты?
   — Да.
   — Дети есть?
   — Один ребенок. — Он подумал об Элвине и слегка нахмурился. Его сын был умственно отсталым и жил в специальном интернате в Нью-Джерси.
   — Кто порекомендовал вам обратиться сюда, мистер Моррисон?
   — Джеймс Маккэнн. Мы с ним вместе учились.
   — Присядьте, пожалуйста. У нас сегодня много народу.
   Он сел между женщиной в строгом голубом костюме и молодым человеком в твидовом пиджаке, достал пачку сигарет, увидел, что вокруг нет пепельниц и спрятал сигареты. Если они заставят долго ждать, можно даже будет стряхнуть пепел на их шикарный коричневый ковер. Его вызвали через пятнадцать минут вслед за женщиной в голубом костюме. Коренастый мужчина с такими белоснежными волосами, что они казались париком, любезно пожал ему руку и сказал:
   — Пойдемте со мной, мистер Моррисон. Он повел Моррисона по коридору мимо закрытых дверей, одну из которых открыл своим ключом. Комната обставлена по-спартански: стол и два стула. В стене за столом, очевидно, проделано небольшое окошко, его закрывает короткая зеленая занавеска. На стене слева от Моррисона картина: высокий седой человек с листком бумаги в руке. Лицо его показалось Моррисону знакомым.
   — Меня зовут Вик Донатти, — сказал коренастый. — Если согласитесь пройти наш курс, я буду заниматься с вами.
   — Рад познакомиться. — Моррисону ужасно хотелось курить.
   — Садитесь.
   Донатти положил на стол заполненную машинисткой анкету и достал из ящика стола новую:
   — Вы действительно хотите бросить курить?
   Моррисон откашлялся, положил ногу на ногу.
   — Да.
   — Подпишите вот эту бумагу. — Он протянул бланк Моррисону. Тот быстро пробежал его глазами: нижеподписавшийся обязуется не разглашать методы, и так далее.
   Моррисон нацарапал свою фамилию.
   — Отлично, — сказал Днатти. — Мы тут не занимаемся пропагандой, мистер Моррисон. Нас не интересует, почему вы хотите бросить курить. Мы люди деловые, никаких лекарств и препаратов не применяем. Не надо садиться на особую диету. А деньги заплатите, когда год не будете курить. Кстати, как дела у мистера Маккэнна? Все в порядке?
   — Да.
   — Прекрасно. А сейчас… несколько личных вопросов, мистер Моррисон. Ответы, естественно, останутся в тайне. Как зовут вашу жену?
   — Люсинда Моррисон. Девичья фамилия Рэмзи.
   — Вы ее любите?
   — Да, конечно.
   — Вы ссорились с ней? Какое-то время жили врозь?
   — Какое это имеет отношение к тому, что я собираюсь бросить курить?
   — Имеет. Отвечайте на мои вопросы.
   — Ничего подобного не было. — Хотя, подумал Моррисон, в последнее время отношения между ними испортились.
   — У вас один ребенок?
   — Да. Его зовут Элвин, он в частной школе.
   — В какой?
   — Этого я вам не скажу, — угрюмо выдавил Моррисон.
   — Хорошо, — любезно согласился Донатти и обезоруживающе улыбнулся. — Завтра на первом сеансе курса я отвечу на все ваши вопросы. Сегодня можете курить. С завтрешнего дня вы не выкурите ни одной сигареты. Это мы вам гарантируем.
   На следующий день, ровно в три, Донатти ждал его, он пожал Моррисону руку и улыбнулся хищной улыбкой.
   — Рад, что вы пришли. Многие перспективные клиенты не приходят после первого разговора. Мне доставит большое удовольствие работать с вами. У вас есть сигареты?
   — Да.
   — Давайте их сюда.
   Пожав плечами, Моррисон отдал Донатти пачку. В ней все равно оставалось две или три сигареты.
   Донатти положил пачку на стол и начал бить по ней кулаком. Удары громко отдавались в комнате. В конце концов стук прекратился. Донатти взял то, что осталось от пачкии выбросил в мусорную корзину.
   — Вы не представляете себе, какое я получаю удовольствие от этого все три года, что работаю здесь.
   — В вестибюле здания есть киоск, где можно купить любые сигареты, — мягко сказал Моррисон.
   — Совершенно верно. Ваш сын, Элвин Доус Моррисон, находится в Пэтерсоновской школе для умственно отсталых детей. Он родился с травмой мозга и никогда не станет нормальным. Ваша жена…
   — Как вы это узнали? — пролаял Мориссон. — Какое вы имеете право…
   — Мы многое знаем о вас, но как я говорил, все останется в тайне.
   — Я ухожу, — с трудом сказал Моррисон и поднялся.
   — Посидите еще.
   Моррисон внимательно посмотрел на Донатти — тот был спокоен. Казалось, что происходящее даже забавляет его, и он наблюдал подобные сцены сотни раз.
   — Объясните мне, что это за курс лечения? — спросил Моррисон.
   — Одну минутку. Подойдите, пожалуйста, сюда. — Донатти встал и отодвинул зеленую занавеску, которую Моррисон заметил еще накануне. За прямоугольным окошком — пустая комната. Правда, на полу кролик ел из миски хлебные шарики.
   — Красивый кролик, — заметил Моррисон.
   — Конечно. Понаблюдайте за ним.
   Донатти нажал кнопку — кролик прекратил есть и запрыгал как сумасшедший. Когда он касался пола, казалось, его подбрасывало еще выше, шерсть встала дыбом, глаза были дикими.
   — Прекратите! Вы же убьете его током!
   Донатти отпустил кнопку.
   — Ну что вы, это очень слабый заряд. Посмотрите на кролика. Если бить его током, когда он ест, животное быстро свяжет эти ощущения: еда — боль. Тряхнуть его током еще несколько раз — кролик умрет от голода перед миской с едой.
   Тут Моррисона осенило — он пошел к двери.
   — Не надо, большое спасибо.
   Дверь оказалась заперта.
   — Присядьте, мистер Моррисон.
   — Отоприте дверь, или я вызову полицию быстрее, чем вы скажете слово «Курите! «
   — Сядьте. — Это было сказано жутким ледяным тоном.
   Моррисон посмотрел на Донатти, заглянул в его страшные затуманенные карие глаза и подумал: «Господи, я же заперт в комнате с психом». Никогда в жизни ему так не хотелось курить.
   — Я подробнее расскажу вам о курсе лечения, — сказал Донатти.
   — Вы не понимаете, — возразил Моррисон с деланым спокойствием. — Мне не нужен ваш курс.
   — Нет, мистер Моррисон, это вы не понимаете. У вас уже нет выбора. Я не обманул вас, когда сказал, что курс лечения уже начался. Мне казалось, вы все поняли.
   — Вы сумасшедший?
   — Нет, я деловой человек. Курс лечения…
   — Валяйте, — бросил Моррисон. — Только поймите: как только я отсюда выйду, я куплю пять пачек сигарет и выкурю их по дороге в полицию. — Он внезапно заметил, что грызет ноготь большого пальца.
   — Как вам будет угодно. Но мне кажется, вы передумаете, когда я вам все объясню. В первый месяц наши люди будут следить за вами. Вы заметите некоторых, но не всех. За вами будут следить постоянно. Если они увидят, что вы закурили, то сообщат об этом.
   — И меня привезут сюда, и посадят вместо кролика. — Моррисон пытался говорить с сарказмом, но неожиданно ощутил дикий страх.
   — Нет, — ответил Доннати. — Вместо кролика посадят вашу жену.
   Моррисон тупо посмотрел на него.
   Донатти улыбнулся.
   — А вы будете смотреть в окошко.
   По словам Донатти, корпорацию «Бросайте курить» основал человек, изображенный на картине, который чрезвычайно успешно занимался традиционными делами своей «семьи» — игральными автоматами, подпольной лотереей, торговлей наркотиками. Морт Минелли по кличке Трехпалый был заядлым курильщиком — выкуривал по три пачки в день. Листок бумаги, который он держит в руке на картине — окончательный диагноз врача: рак легких. Морт умер в 1970 году, передав все деньги «семьи» корпорации «Бросайте курить».
   Курс лечения оказался до ужаса прост. Первое нарушение — и Синди привозят, как выразился Донатти, в «крольчатник». Второе нарушение — и там оказывается сам Моррисон. Третье — током бьют их обоих вместе. Четвертое влечет за собой более суровое наказание: в школу к Эльвину придет человек…
   — Представьте себе, — улыбаясь говорил Донатти, — как ужасно будет мальчику. Он не поймет никаких объяснений. До него только дойдет, что его больно бьют из-за того, что папа плохой. Поймите меня правильно: я уверен, этого не случится. К сорока процентам наших клиентов мы не применяем никаких дисциплинарных мер, и только десятьпроцентов допускают три нарушения. Пятое нарушение — вас с женой в «крольчатник», вашего сына изобьют во второй раз, а жену в первый.
   Не понимая, что он делает, Моррисон бросился через стол на Донатти. Тот, хотя и сидел в ленивой, расслабленной позе, действовал с удивительной быстротой: отодвинулся вместе со стулом назад и ударил Моррисона в живот ногами.
   — Сядьте, мистер Моррисон, — благожелательно сказал он. — Поговорим как благоразумные люди.
   Когда Моррисон отдышался, он сел на стул, как и просил Донатти.
   Существует десять градаций наказаний, объяснял Донатти. Шестая, седьмая и восьмая провинность — сила тока возрастает, а избиения становятся все ужаснее. Когда Моррисон закурит в девятый раз, его сыну сломают обе руки.
   — А в десятый раз? — пересохшими губами спросил Моррисон.
   Донатти печально покачал головой.
   — В этом случае мы сдаемся. Вы войдете в два процента клиентов, которых нам не удалось убедить. — Донатти открыл один из ящиков стола и достал «Кольт-45» с глушителем. — Но даже эти два процента никогда не закурят. Мы это гарантируем.

   — Что с тобой? — спросила жена.
   — Вроде ничего… я бросил курить.
   — Когда? Пять минут назад? — засмеялась она.
   — С трех часов дня.
   — Прекрасно. Почему ты решил бросить курить?
   — Я должен думать о тебе… и об Элвине.
   Ее глаза расширились — Дик редко говорил о сыне.
   — Я очень рада. Даже если ты снова закуришь, мы с Элвином благодарны тебе за заботу о нас.
   — Я думаю, что больше курить не буду, — сказал он и вспомнил глаза Донатти, — затуманенные глаза убийцы.
   Ночью он спал плохо, а в три часа проснулся окончательно. Ему показалось, что у него жар, так ему хотелось закурить. Он спустился в кабинет, открыл верхний ящик стола, как завороженный уставился на коробку с сигаретами и облизнул губы.
   Постоянная слежка в течение первого месяца, сказал Донатти. В течение последующих двух месяцев за ним будут следить по восемнадцать часов в сутки. Четвертый месяц (именно тогда большинство клиентов закуривают) снова двадцать четыре часа в сутки. Затем до конца года по двенадцать часов в сутки. Потом? До коца его жизни слежка будет возобновляться.

   ДО КОНЦА ЖИЗНИ…

   — Мы можем проверять вас через каждый месяц, — сказал Донатти. — Или через день. Или через два года организуем круглосуточную недельную слежку. Вы об этом знать не будете.
   Моррисон проклял себя за то, что влез в эту историю, проклял Донатти, а самые страшные проклятия слал Джимми Маккэнну. Подлец, ведь все знал! У Моррисона задрожали руки, так хотелось схватить за горло Джимми Маккэнна.
   Моррисон взял сигарету. Что это за шорох в стенном шкафу? Конечно, показалось. А если в той комнате окажется Синди?
   Он напряженно прислушивался, все тихо. Надо только подойти к стенному шкафу и распахнуть дверцу. Ему стало очень страшно при одной мысли, что может там оказаться. Моррисон лег в постель, но сон еще долго не приходил.
   Сцены из жизни Ричарда Моррисона, октябрь — ноябрь: .. Моррисон встречает в баре «Джек Дэмпси» приятеля, тот предлагает ему закурить. Моррисон крепче сжимает в руке стакан.
   — Я бросил.
   Приятель смеется.
   — Больше недели не продержишься.. .. Моррисон ждет утреннюю электричку, смотрит на молодого человека в синем костюме. Он видит его здесь почти каждое утро.. .. Моррисон приезжает к сыну, привозит ему в подарок большой мяч, который пищит, если на него нажать. Слюнявый восторженный поцелуй Элвина почему-то не так противен, как раньше. Крепко обнимая сына, он понимает то, что Донатти и компания поняли раньше: любовь сильнее тяги к курению.. .. И вот Моррисон застревает в туннеле, в гигантской автомобильной пробке. Темно. Рев клаксонов, вонь выхлопных газов, рычание неподвижных машин. Внезапно Моррисон открывает перчаточный ящик, видит пачку сигарет, достает одну и закуривает. Если что-то случится, Синди виновата сама, дерзко говорит он себе. Я же ее просил выкинуть все сигареты.
   Первая затяжка — он кашляет как заведенный. От второй начинают слезиться глаза. Третья — у него кружится голова, он готов потерять сознание; жуткая штука, думает он. И сразу без перехода: боже мой, что я делаю?
   Сзади загудели клаксоны. Он гасит сигарету в пепельнице и едет домой.
   — Синди, это я, — позвал он.
   Никто не ответил.
   Зазвонил телефон. Моррисон поспешно схватил трубку:
   — Синди? Ты где?
   — Здравствуйте, мистер Моррисон, — раздался бодрый деловой голос Донатти. — Мне кажется, нам надо обсудить один вопрос. Вы сможете зайти к нам в пять?
   — Моя жена у вас?
   — Да, разумеется, — снисходительн роняет Донатти.
   — Послушайте, отпустите ее, — сбивчиво бормочет Моррисон. Это больше не повторится. Я затянулся всего три раза — это было ужасно, я не получил никакого удовольствия!
   — Жаль. Значит, я могу рассчитывать, что вы придете в пять?

   — Мистер Донатти, к вам пришел мистер Моррисон, — сказала в селектор секретарша и кивнула Моррисону.
   — Проходите.
   Донатти ждал его в коридоре вместе с гориллообразным человеком в майке с надписью «Улыбайтесь» и револьвером в руке.
   — Послушайте, — сказал Моррисон, — мы же можем договориться. Я заплачу вам. Я…
   — Заткнись, — отрезал гориллообразный.
   — Рад вас видеть, — произнес Донатти. — Жаль, что это происходит при столь прискорбных обстоятельствах. Пройдемте со мной, будьте любезны. Сделаем все быстро. Будьте спокойны, с вашей женой ничего страшного не произойдет… в этот раз.
   Моррисон напрягся и приготовился броситься на Донатти.
   — Не вздумайте, — сказал тот обеспокоенно. — Если вы это сделаете, Костолом изобьет вас рукояткой револьвера, а жену все равно тряхнут током. Какая в этом выгода? Пойдемте.
   Моррисон вошел в комнату первым. Зеленая занавеска отодвинута — за окошечком, ошеломленно озираясь, сидит на полу Синди.
   — Синди, — жалобным голосом позвал Моррисон. — Они…
   — Она не видит и не слышит вас, — объяснил Донатти. — Это зеркальное стекло. Ладно, давайте побыстрее с этим закончим. Провинность небольшая — тридцать секунд будет достаточно. Костолом!
   Одной рукой Костолом нажал кнопку, другой дуло револьвера упер в спину Моррисона.
   В его жизни это были самые долгие тридцать секунд.
   Когда все закончилось, Донатти сказал:
   — Пойдемте со мной. Вам придется кое-что объяснить жене.
   — Как я смогу смотреть ей в глаза? Что я ей скажу?
   — Думаю, вас ожидает сюрприз.
   В комнате, кроме дивана, ничего не было. На нем, беспомощно всхлипывая, лежала Синди.
   — Дик, — прошептала она. Он обнял ее. — В дом пришли двое мужчин. Они завязали мне глаза, и… и… это было ужасно. Но почему?
   — Из-за меня. Я должен тебе кое-что рассказать, Синди…
   Он закончил рассказ, помолчал и сказал:
   — Я думаю, ты меня ненавидишь.
   — Нет, Дик. Я не испытываю к ненависти. Благослови господь этих людей. Они освободили тебя.
   — Ты серьезно?
   — Да, — сказала она и поцеловала его. — Поедем домой. Мне гораздо лучше. Не помню, когда мне было так хорошо.
   Когда через неделю зазвонил телефон и Моррисон узнал голос Донатти, он сказал:
   — Ваши люди ошиблись. Я даже в руки не брал сигарету.
   — Мы знаем. Надо обсудить кое-что. Вы можете зайти завтра вечером? Ничего серьезного, просто для отчетности. Кстати, поздравляю с повышением по службе.
   — Откуда вы это знаете?
   — Мы ведем учет, — небрежно бросил Донатти и повесил трубку.
   Когда они вошли в маленькую комнату, Донатти обратился к Моррисону.
   — Что вы так нервничаете? Никто вас не укусит. Подойдите сюда.
   Моррисон увидел обычные напольные весы.
   — Послушайте, я немного потолстел, но…
   — Да-да. Это происходит с семьюдесятью тремя процентами наших клиентов. Пожалуйста, встаньте на весы.
   Моррисон весил семьдесят девять килограммов.
   — Сойдите с весов. Какой у вас рост, мистер Моррисон?
   — Метр семьдесят девять сантиметров.
   — Посмотрим. — Донатти достал из нагрудного кармана маленькую карточку, закатанную в прозрачную пластмассу. — Совсем неплохо. Ваш максимальный вес будет… (он посмотрел на карточку) восемьдесят три килограмма. Сегодня первое декабря, значит, первого числа каждого месяца жду вас на взвешивание. Не можете прийти — ничего страшного, если, конечно, заранее позвоните.
   — Что случится, если я буду весить больше восьмидесяти трех килограммов?
   Донатти улыбнулся:
   — Кто-то из наших людей придет к вам в дом и отрежет вашей жене мизинец на правой руке. Счастливо, мистер Моррисон, можете выйти через эту дверь.
   Прошло восемь месяцев.
   Моррисон снова встречает своего приятеля в баре «Джек Дэмпси». Моррисон, как гордо говорит Синди, в своей весовой категории — он весит семьдесят пять килограммов,три раза в неделю занимается спортом и великолепно выглядит. Приятель выглядит ужасно, хуже некуда.
   Приятель:
   — Как тебе удалось бросить курить? Я курю даже больше своей жены. — С этими словами он с настоящим отвращением тушит в пепельнице сигарету и допивает виски.
   Моррисон оценивающе смотрит на него, достает из бумажника маленькую белую визитную карточку и кладет ее на стойку.
   — Знаешь, — говорит он, — эти люди изменили мою жизнь.

   Прошел год.
   Моррисон получает по почте счет:

   К О Р П О Р А Ц И Я
   «БРОСАЙТЕ КУРИТЬ»
   237Ист, Сорок шестая улица.
   Нью-Йорк, штат Нью-йорк 10017

   Курс лечения 2500 долларов
   Услуги специалиста
   (Виктор Донатти) 2500 долларов
   Электроэнергия 50 центов

   ВСЕГО (просим заплатить) 5000 долларов 50 центов

   — Сукины дети! — взрывается он. — Они включили в счет электричество, которым…
   — Заплати, — говорит жена и целует его.

   Прошло еще восемь месяцев.
   Моррисон и Синди случайно встречают в театре Джимми Маккэнна с женой. Они знакомятся. Джимми выглядит так же, как и в аэропорту, если не лучше. Моррисон никогда раньше не встречался с его женой. Она красива, как бывают красивы обыкновенные женщины, когда они очень и очень счастливы.
   Моррисон пожимает ей руку. У нее странное рукопожатие. Только в середине второго действия Моррисон понимает, почему у жены Маккэнна на правой руке нет мизинца.

Взято из Либрусека, http://lib.rus.ec/b/67234